Новости

Классики и выборы

Вы помните, в каком классе средней школы мы изучали величайший роман нашего величайшего классика Льва Николаевича Толстого «Война и мир»? В 9-м? В 10-м? В любом случае, времени утекло предостаточно. Уверен, что школьниками мы вряд ли обратили внимание на рассуждение писателя о партиях. Накануне выборов позволю себе процитировать гениального автора, тем более, что с XIX века в Отечестве мало что изменилось.

«В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обходы и т.п. …

Вторая партия была противуположной первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. …. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.

К третьей партии, к которой более всего имел доверие государь, принадлежали придворные деятели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. …
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. …

Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать…
Шестые, бенигсенисты, говорили напротив, что все-таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как не вертись, все-таки придешь к нему. …
Седьмые – были лица, которые всегда есть при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, - лица генералов и флигель-адъютантов, страстно преданных государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно…

Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1-му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий…

…Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений, различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, занятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.

Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно-опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости…»

Лев Толстой "Война и мир". Издание 1873г. Том третий. Часть первая, глава IX.
И вот выборы. Россия. XXI век. Что изменилось? Да практически ничего. В широком смысле, расклад сил остался прежним. Девятая партия, еще при графе начинавшая поднимать свой голос, так и осталась неуслышанной. Но еще не поздно высказать свое мнение. Да, мы не молоды, но разумны и государственно опытны. И средства к выходу из неопределенности уже обдуманы.

Александр Разумов